(Примечание: Прежде чем выбирать терапию для своего ребенка, убедитесь, что она ему не навредит. Прислушивайтесь к голосу своего сердца и к своей собственной логике, иначе вы можете совершить ошибку, о которой будете жалеть всю жизнь. Автор этого письма совершила подобную ошибку, совершила ее из самых лучших побуждений, но, по ее собственным словам, она нашла выход из этого тупика. Она написала письмо своему аутичному сыну, в котором очень откровенно и искренне рассказала об этом.)

Источник: Respectfully Connected

Предупреждение: Описание терапевтический техник и вредных методов “терапии”

Мой дорогой мальчик.

Ты мой первый ребенок, и когда ты только появился, мне казалось, что мое сердце расширяется, взрывается как воздушный шарик.

Я знала с наших первых дней, что наше путешествие уникально, что наш опыт не похож на опыт моих друзей, которые рожали вместе со мной.  С самых первых дней я не могла позволить другим брать тебя на руки. Я не могла далеко от тебя отходить, и когда, в эти самые первые дни, люди пытались тебя сфотографировать, мне было больно думать о том, что тебе это может быть очень неприятно, ведь ты закрывал глаза и уклонялся от вспышек камер.

Я помню, как я просила людей тебя не фотографировать и не брать на руки, потому что тебе было удобнее рядом со мной. Тогда я не знала того, что я знаю сейчас, но у меня такое чувство, словно на каком-то инстинктивном уровне я все понимала, и  хотела защитить тебя от этого мира.

По мнению тех, кто хочет делать все, как полагается, мы все делали не так. Ты и я. Мы спали в одной кровати, я полностью отказывалась от идеи о том, чтобы приучить тебя спать только ночью- даже когда из-за этого в течение нескольких дней я буквально не могла спать. Ты почти не спал, мой дорогой, но я понимала, что бессонница не была ни твоим выбором, ни твоей попыткой мною манипулировать. Мой маленький мальчик  боролся изо всех сил, чтобы успокоить свою нервную систему, и недостаток сна был для тебя даже большей пыткой, чем для меня. Я кормила тебя по требованию, даже когда меня за это критиковали, и я всегда брала тебя на руки и прижимала к себе, когда ты плакал, а это происходило часто. Я никогда  не игнорировала твои потребности. Я знала, что мы связаны, ты и я.

– Забудь об этих нормах, у нас все не так, как бывает обычно, – говорила я себе.

Теперь я понимаю, почему мы мыслим по-разному. Теперь я знаю, что ты закрывал глаза во время фотографирования потому, что вспышка была для тебя такой яркой, что тебе действительно было от нее больно. Теперь я знаю, почему тебе было трудно ходить в общественную уборную – я знаю, что на тебя плохо действовали запахи и неожиданный шум сушилки для рук. И я была так рада, что избавилась от стереотипов о том, что если ты проявляешь недовольство в обычной ситуации, то ты плохо себя ведешь.  Все это мы изучали вместе, для того, чтобы вместе над этим работать. Когда мы были вместе, мы были счастливы и спокойны.

Я хочу о многом тебе сказать. Например о том, что я тебя люблю, и что я очень рада, что ты появился в нашей семье. Я хочу рассказать тебе о том, что ты открыл мне глаза на красоту и на несправедливость. Ты самый нежный, самый чуткий человек, которого я когда-либо знала, и твоя доброта не знает границ. Ты такой маленький, а меня уже поражает твое чувство справедливости.

Но несмотря на то, что мы так хорошо начали, я совершила несколько ужасных ошибок, за которые однажды я буду просить у тебя прощения. У меня такое чувство, что когда я следую советам других людей, я могу только все портить и разделять нас, разбивать нашу связь, которая до этого не давала нам свернуть с правильного пути.  Но есть исключения.

Когда я впервые  столкнулась с аутичным взрослым, я вела себя отвратительно. Дело в том, что я слушала “экспертов”, которые не понимали ни тебя, ни меня. Я теряла тебя и теряла себя. Я позволила испытывать на тебе самые страшные, позорные и вредные методы,  которые я когда-либо видела, и все во имя “терапии”.

Я была так далека  от тебя, когда “терапевт” схватил тебя за плечи (тебе было всего лишь четыре года), насильно повернул к другим членам “терапевтической команды” и громко, так, чтобы все слышали, потребовал, чтобы ты сказал “до свидания”. Просто за то, что ты не слышал, как другой человек попрощался с тобой и не ответил.
Я ничего не сделала. Я не пришла к тебе на помощь. Я не закричала, чтобы он убрала от тебя свои руки, и не потребовала, чтобы он извинился за то, что он так с тобой разговаривает. Я даже не сказала тебе, что ты не сделал ничего плохого.

Я помню, как ты в страхе и растерянности смотрел на меня, а твои большие голубые глаза наполнились слезами (потому что ты так боялся ошибиться), и – пожалуйста, прости меня – я просто повторила:
– Ты должен сказать “до свидания”.

Терапевт обернулся ко мне и сказал:
– Вы правильно сделали. Теперь он знает, что не может уйти просто так, не попрощавшись. Теперь он знает, как он должен себя вести.
Он сказал это, стоя рядом с тобой, и я улыбнулась. Я. Улыбнулась. Я была настоящим предателем!
Это был день, когда я потеряла часть своей души, но то, что тогда произошло было не худшим из того, что ты пережил в их руках.
После всего, что тебе пришлось вытерпеть по моей вине, я больше не заслуживаю тебя, мой прекрасный, милый мальчик. Я слишком большое значение придавала условностям и тому, что другие люди могут сказать, вместо того, чтобы прислушиваться к тебе, прислушиваться к себе.

В жизни случаются вещи, которые вы просто не можете себя простить. За них вас должен простить кто-то другой. Это одна из таких вещей.

Ты видишь, что тогда я не умела задавать вопросы, чтобы открыто усомниться в кажущейся “мудрости” этих так называемых терапевтов. Я ошибочно предполагала, что они могут сблизить нас, но теперь я знаю, что они нас разрывали.

Если бы я только могла увидеть в тот день то, что я вижу сейчас, я могла бы спасти тебя от стольких унижений, позора, обид и страхов! Я могла бы защитить тебя от чувства, что ты никогда не можешь быть правым, что всегда прав кто-то другой, а ты не имеешь права никому сказать: “НЕТ!”
Эти люди могли трогать твое тело, когда они этого захотят, и насильно поворачивать твою голову, чтобы сказать: “Посмотри на меня!”
Ты  не обязан был повторять разным “терапевтам”, что какая-то штука желтого цвета, или отвечать, где была лодка.
Но тебя вынуждали делать это снова, снова и снова, пока тебе бы не показалось, что очутился в ночном кошмаре. Около 40 часов в неделю, а ведь тогда ты был всего-лишь  крошечным четырехлетним мальчиком.

Больше всего на свете я жалею об этом своем предательстве. О том, что моего прекрасного мальчика могли “лечить” подобным образом, и я была не просто замешана в этом, я способствовала этим попыткам сломить твой дух, и все просто ради того, чтобы ты соответствовал представлениям других людей о норме. Мне плохо от мыслей о том одиночестве и страхе, которые ты испытывал. От мыслей о том, что человек, который так бережно тебя охранял и защищал, позволил, чтобы это произошло. Что человек, который говорил, что любит тебя, все это устроил. Я чувствую себя опозоренной, и я принимаю этот позор.

И тогда, в самый мрачный период жизни, я увидела выход из тупика. Этим выходом были аутичные голоса, которые изменили мое представление о том, что значит быть аутистом. Тогда я поняла, что прежде я даже не пыталась понять точку зрения аутичного человека и что все, к кому я прислушивалась, были людьми, которые ощущают мир так же, как и я. Аутичные взрослые отнеслись к моим вопросам  с добротой и терпением. Я многого не знала и не понимала, но они помогли мне понять.

Однажды я назову тебе имена всех и каждого, кто пришел мне на помощь – и, что еще более важно – они пришли на помощь тебе. Их знания, мысли и жизненный опыт вытащили меня из бездны, в которую я угодила из-за своего непонимания. Они помогли мне изменить мой подход к аутичным вопросам. Они показали, что был совершенно другой, истинный путь понимания твоего опыта, что мне стоило иначе тебя поддерживать и по-другому о тебе заботиться. Я должна была следовать этим путем, который признает твой способ видения мира таким же ценным, как мой. Этот путь позволил нам восстановить нашу прежнюю связь. Надо было  только отказаться от мнения тех специалистов, которые ошибочно считали, что у них есть ответы на все вопросы.

И постепенно, со временем ,мы снова смогли слышать друг друга. Я делала все, чтобы восстановить доверие, которое я уничтожила своими действиями. Теперь я знаю больше и могу поддерживать тебя, и я постараюсь сделать все, чтобы ты смог снова в меня поверить.  Мне повезло. Повезло, что мой ребенок так легко прощает, повезло, что ты позволяешь мне быть рядом, чтобы восстановить ту утраченную связь, повезло что ты снова начинаешь  мне доверять. Мне повезло, что пока я училась у тех, кто лучше меня и всех, кого я до этого слушала, знает, что значит быть аутистом, ты терпеливо ждал.

Я никогда не смогу оценить по-настоящему, насколько сильно они мне помогли, предоставив мне свою  поддержку и  информацию,  и насколько сильно они этим помогли тебе. Мне страшно представить, что могло бы случиться с тобой и с твоей душой, если бы их не было. Я не могу представить, что бы тогда случилось со мной, но я знаю, что мои действия ни к чему хорошему бы не привели! Мы с тобой всегда будем перед ними в долгу.

Ты невероятный мальчик, который помнит только добро, и вот, что я тебе обещаю: я каждый день буду делать все, что смогу, чтобы быть достойной твоей любви, твоего доверия и уважения. Я буду напоминать себе, что ради того, чтобы быть достойной мальчика с такой милой душой, я должна защищать тебя от всего, что может тебя ранить. Что я должна открыть свой путь для других родителей, чтобы они узнали о моих ошибках. Что пока я принимаю тебя таким, какой ты есть, и слушаю то, что ты хочешь мне сказать, мы не ошибемся. Что, несмотря на то, что иногда тебе нужна помощь, чтобы овладеть новыми навыками, любой терапевт, который захочет с тобой работать, должен быть очень и очень хорошим профессионалом. Что я усвоила тот урок, за который тебе пришлось так дорого заплатить.  Я не могу исправить свои ошибки в прошлом, хоть я очень сильно о них жалею.

Ты -настоящий подарок судьбы, и я очень рада, что я твоя мама. Я никогда больше об этом не забуду.

Постскриптум

Тем, кто по праву обеспокоен, что распространение этого письма, адресованного моему сыну –  грубое нарушение его частной жизни, я хочу сказать, что в действительности я никогда не писала ему это письмо. То, что вы видите здесь – это описание моих действий и изменений моего подхода к воспитанию, а не реальное письмо. Но я пишу о своих настоящих чувствах и взглядах, и я настолько откровенна, насколько могу быть, не нарушая при этом права моего сына на личную жизнь. Я надеюсь, что вы сможете это понять.

Для тех, кто ищет полезные ресурсы для того, чтобы понять своего ребенка – зайдите Parenting Autistic Children with Love and Acceptance (PACLA) на Facebook.