(Примечание: Эту статью я перевела с разрешения автора специально к сегодняшней дате, написав Норе и о своих мыслях. Сегодня День Защиты Детей – и говорят в основном о защите нейротипичных детей от посторонних людей. Но кто защитит аутичных детей – и вообще любых детей – от их собственных родителей, перед которыми беззащитен практически любой ребенок?)

Источник: A Heart Made Fullmetal

Обычно я не использую предупреждения, но тут, друзья мои, я должна их использовать. Издевательства над детьми, сексуальное насилие. Мне чертовски страшно представить, какой это может нанести удар. Мне чертовски страшно это размещать. В течение многих лет я молчала. В течение многих лет я не могла об этом говорить. В течение многих лет я это отрицала. Но настало время заговорить. Возможно, это принесет исцеление. Возможно, это принесет мир. Возможно, я буду сожалеть об этой публикации. Настало время заговорить, и настало время быть уязвимой.

Я одна из четырех.

Я помню запах его дыхания. Запах пива и чипсов с луком. Я помню звук его шагов в холле. Топ. Шмяк. Топ. Шмяк. Неритмичные шаги. Я помню скрежет двери его спальни, мой скрип. Я помню, как я ждала, затаив дыхание – не смея дышать, не смея пошевелиться. Абсолютное молчание, которого я ожидала. Ожидала. Ждала, откроется ли в ночи моя дверь. Ждала, чтобы понять, нахожусь ли я в безопасности, или моя ночь снова превратиться в ад.

Я одна из четырех.

Я помню. Я помню ощущение одеяла на мне, простыни подо мною и мягкой игрушки в моих руках. Я помню. Я все помню. Каждый плакат на своей стене, и лучики света в коридоре. Я помню. О, как же я хорошо помню!

Я одна из четырех.

Я помню мысли и эмоции, которые роились у меня в голове. Какой маленькой я тогда была! Помню страх и помню, что собиралась умереть. Я боялась, что больше не смогу это делать. Я боялась, что я больше не смогу скрывать это, и он сделает так, что мне станет еще хуже. Что он снова сделает мне больше. Что я никогда не смогу повзрослеть и рассказать свою историю.

Я одна из четырех.

Я помню, что говорили мне другие, когда я говорила, что дома надо мною издевались. До того, как они узнали, что издевательства были физическими, до того, как они узнали, что издевательства были сексуальными, когда они думали, что это было просто эмоциональное давление.
– Просто прости его.
– Попытайся представить себя в его положении.
– Он любит тебя.
– Он просто очень больной человек.
– Он сам страдает.
Когда они узнали правду, когда они узнали, что он делал, их отношение не изменилось. Но он должен измениться, не я.

Я одна из четырех.

Я помню, как я читала статистику, и как я стала ее частью. Жертвы насилия часто себя травмируют. Так было и у меня. У жертв насилия часто бывает расстройства приема пищи. Оно есть и у меня. У жертв насилия часто бывает тревожное расстройство, депрессия и посттравматический синдром. Да, это я. Дети инвалиды не только чаще подвергаются насилию в детстве, у них чаще развиваются проблемы со здоровьем, которые влияют на их дальнейшую жизнь. И снова я отражение статистики. Так было в течение десятилетия.

Я одна из четырех.

Я помню, как я решила начать говорить. Ради того, чтобы заступиться за других. Чтобы вступиться за тех, кого убили их собственные родители. Чтобы стать голосом для тех, кто уже не может говорить. Чтобы защищать и помогать тем, кто жив, и скорбеть по тем, кто мертв. Помню, как я решила: НИКОГДА БОЛЬШЕ, я больше не позволю ему иметь надо мною власть. Я не храбрая. Я не бесстрашная. Я не вдохновляющая. Я сделала то, что попытался бы сделать каждый чертов человек – я просто пережила детство, которое было похоже на ад. Теперь я стала взрослой, и все осталось позади. Теперь я в безопасности. Он никогда не сможет причинить мне вред. Я была одной из четырех. На мне была стигма, которую никто не заслуживает. Моя травма – часть меня, и так будет всегда. Ничто не в силах этого изменить. Я могу только решать, что с этим делать.

На изображении улыбающаяся восьмилетняя девочка. У нее густая челка, темно- русые волосы спадают до плеч. На ней разноцветное трико с пачкой, черные колготки и разноцветный бант. Она улыбается и стоит, прислонившись к стулу. Она одна из четырех.