Автор: Али Арфин

Многие подумают, что вещь, о которой пойдёт речь, их не касается, потому что речь пойдёт об аутизме в структуре расстройств шизофренического спектра. Но это не совсем так.

Несколько раз в темах про «расстройства аутистического спектра» я видела примечание в духе: «Не путать с аутизмом, который является симптомом шизофрении!». Также, в темах, где обсуждаются отличия аутистов и шизоидов (в широком смысле: людей из шизофренического спектра, от здоровых до имеющих тяжёлое заболевание), участники беседы приходят к выводу, что аутисты могут стремиться к общению, хотя и имеют трудности с осуществлением этого стремления, а шизоиды (пограничные либо психотические, т. е. с шизоидным расстройством личности, шизотипией или шизофренией) стремятся избегать его, уклоняются от установления душевных контактов, хотя и способны общаться наравне с нейротипиками.

У меня есть диагноз «аутистическое расстройство» и «шизотипическое расстройство», поэтому я буду говорить от лица своего опыта.

* * *

Когда я читаю описание ощущений и внутреннего мира аутистов, я понимаю, что это близко мне. Большую часть жизни я чувствую, что отличаюсь от других: не понимаю и имела трудности с усвоением тонких неписаных правил социального взаимодействия, не отождествляю себя с социальными ролями (у меня в определённый период было несколько поведенческих модусов вроде защитных Я, которые я «включала», когда нуждалась в поддержке).

В детстве я активно общалась только со взрослыми. Я рассуждала, как маленький взрослый, вела себя как зрелый человек (чего не скажешь обо мне сейчас — словно я расту наоборот), и не знала, о чём мне разговаривать со сверстниками. Мои интересы отстояли далеко от задорной активности сверстников.

Хотя у меня всегда была хорошая фантазия, я не играла в игры на социальное взаимодействие в детстве. А в подростковом возрасте, когда я дозрела до сюжетных ролевых игр, роль соигроков заключалась лишь в том, чтобы направлять ход моей фантазии. И, по сути, основные действия происходили в воображении.

Мой ум практически всегда захвачен интересующей меня темой, и часто в повседневном общении мне нечем поддержать беседу, кроме как воодушевлённым рассказом о моём увлечении. К тому же, хоть я и могу распознавать эмоции собеседника, мне сложно следить за ходом его мысли и держать в уме целостную картину его личности и жизненных обстоятельств. Как и многие другие практические вещи.

Мои моторные навыки не обладают нормотипической скоростью и ловкостью, препятствуя даже простым урокам хореографии. Некоторые вещи я делаю в пять раз медленнее среднего человека. Также есть трудности с тем, чтобы прикинуть расстояние летящего в меня мяча (я едва уворачиваюсь от него, вместо того, чтобы ловить или отбивать).

Речь, которая обращена ко мне, иногда имеет моду сливаться с окружающими звуками в моих ушах.

Иногда мне требуется побыть наедине с собой и попеть, в противном случае я эмоционально выключаюсь, особенно это происходит после бурных дружеских встреч или мероприятий. Также для успокоения я представляю себя собакой, или произношу вслух «я кот».

Когда я устаю, когда вокруг шум, моё внимание рассеивается и фрагментируется. И много других мелочей, которые делают меня похожей на аутистку. К тому же у моей мамы есть аутичные черты.

* * *

Есть также некоторое количество вещей, о которых можно сказать, что так проявляется моя шизотипия: бывают моменты, когда людям извне сложно понять, как мои мысли логически связаны с контекстом, в котором происходит разговор. Если я всё же пытаюсь их высказать, это называется резонёрством.

Я мыслю обобщённо и даже очень обобщённо, синтезируя информацию из разных источников. Конкретные вещи мне бывает сложно удержать в голове.

Я часто употребляю метафоры, делаю неочевидные отсылки в высказываниях. Мои высказывания могут иметь довольно сложную структуру, так, что выглядят хаотичными. Иногда они и в самом деле хаотичны — в те моменты, когда у меня в голове каша (я шучу по этому поводу, что мозг, значит, варит). В трудные дни я могу терять из виду многие детали и забывать указать, как связаны два рядом стоящих тезиса. Но если слушатель имеет терпение и внушает мне уверенность, то вскоре смысл становится ясен.

Кроме этих вещей, которые со мной на протяжении многих лет и называются нарушениями мышления, до того, как я стала бахаи и начала придерживаться научных взглядов в вопросах непознанного, у меня были несколько раз странные переживания вроде ощущения присутствия нечистой силы.

Я практически не могу общаться с несколькими людьми сразу по причине трудности удержать в голове сразу несколько моделей их психического (возможно, вы знаете, что у людей шизоидного спектра границы между Я и миром размытые, поэтому мы хорошо чувствуем эмоции и кое-какие бессознательные процессы собеседника, — и это наша суперспособность, — однако это требует некоторой идентификации с ним).

К важным разговорам я готовлюсь заранее, в мыслях рассказывая собеседнику то, что имею сказать днями напролёт, бесконечно составляя последовательность тезисов. На практике потом собеседник обнаруживает, что я «нахожусь в своём мире» и «не иду на контакт» (и доктора это называют «аутизмом»).

Итак, я нахожусь в своём мире, поэтому не отслеживаю состояний других людей, если не применяю свою «суперспособность». И меня мало трогают те состояния, на которых я не концентрируюсь (порой просто не могу), если они не касаются беспокоящих меня тем, хотя я хорошо читаю невербальные сигналы. Так что иногда я проявляю эмоциональную тупость.

У меня нет подозрительности, для меня не характерны невыразительные интонации, магическое мышление, оригинальные верования. Но того, что есть, достаточно. Для полной картины стоит добавить низкий энергетический запас, проблемы с инициацией действий, мотивацией, вниманием и памятью. К тому же у моего папы была шизофрения.

* * *

Есть исследования одного убедительного учёного, которые обнаруживают, что у аутичных людей особенности мозга прямо противоположны особенностям мозга людей с шизотипией и шизофренией, и только у людей с биполярным аффективным расстройством есть и те, и другие черты. Но есть также исследования, показывающие, что у состояний аутистического и шизофренического спектра общая базовая уязвимость, а случаи из обоих спектров часто пересекаются в семейной истории.

Я специально искала научные работы на эту тему, потому что мне хотелось выяснить, какой же у меня всё-таки аутизм, «правильный» или «неправильный» (шизофренический).

Если мы посмотрим значение слова «аутизм» в психиатрической литературе (тот самый, который «симптом»), то прочтём, что аутизм — это замкнутость в себе, погружение в мир собственных переживаний и отрыв от действительности. При аутизме, — читаем мы, — теряется интерес к реальности и общению с окружающими, утрачивается эмоциональный контакт с другими людьми.

Из моего рассказа о своих переживаниях мы можем представить, что в случае, когда человек так гиперсфокусирован на собственном рассуждении (интересе), что игнорирует остальные аспекты действительности, то это называется аутизмом. Хочу ли я при этом отгородиться от людей? Нет. Хочу ли я при этом иметь тёплые отношения с избранными близкими? Да. Сложно ли мне строить такие отношения? Как выбираться из уютной раковины в сложный, быстрый, слишком интенсивный мир. И я всё чаще замечаю, что люблю людей отдельно от общения с ними, как бы оставляя свою личность за стеклом.

Это возвращает нас к тезису о том, что аутисты хотят общаться, но не могут, а шизоиды могут, но не хотят. Так ли это? И со всеми ли так?

Как-то после интересного разговора с психиатром до меня вдруг дошло, что для врачей как будто не существует двух разных аутизмов. Аутизм один, это феномен, при котором в силу особой организации мозга человек находится в своём внутреннем мире и слабо контактирует с «реальной», т. е. общечеловеческой действительностью. Просто этот феномен может присутствовать в структуре различных неврологических состояний, которые будут различаться по наличию других особенностей поведения или мышления.

Мой док говорит (осторожно, патологизация): «При шизофрении преобладают процессы нейродегенерации. При аутизме Каннера и Аспергера преобладают нарушения нейроразвития. Но при обоих заболеваниях происходят процессы нарушения нейроразвития и процессы нейродегенерации». И вот что я думаю.

Аутичный человек может быть аутичным из-за генетической предрасположенности, или по причине влияния посторонних наследственных факторов на развитие мозга, или по какой-то ещё причине. В большинстве своём аутичные люди имеют характерные особенности развития мозга, но причины аутичности могут быть разными. И человек, у которого есть особенность нейроразвития, то есть мозг отклонился в развитии и сделал человека аутичным, будет аутичным независимо от того, насколько выражена у него нейродегенерация (дезинтеграция личности и психотическая симптоматика).

Аутичный человек может стимить, иметь ритуалы, или справляться с тревогой посредством кататонического ступора и возбуждения, или с помощью избегания требований. Но если ему с детства сложно справиться с хаосом внешнего мира и воспринять культуру окружающих его людей «из воздуха», он аутичный.

При этом аутичный человек может иметь интенсивные интересы на уровне предметов или словесно-логических конструкций, иметь богатое образное или понятийное мышление. Это разные планы одного и того же явления. Он может иметь разные способности: к синтезу, к анализу, к обобщению, к конкретизации.

Аутичный человек может привязываться к изобретениям, научным исследованиям, людям, художественным произведениям или теориям из области религии и культуры. Он может быть так захвачен свежей идеей и иметь так мало сил и мотивации для исследования разработок человечества в интересующей его области, что уйдёт далеко от реальности в собственные измышления (и его творчество будет иметь сверхценный характер). В его мозгу из-за психического расстройства могут разрушаться процессы торможения мыслей и представлений, и тогда он будет иметь дело с бредом и галлюцинациями.

Аутичный человек может иметь единичный психотический эпизод в подростковом возрасте или злокачественный процесс, разрушающий связи в его мозгу (при некоторых формах шизофрении). Или он может никогда не выходить «за границу разума». Он может также иметь сильные аффективные колебания, хорошо разбираться в себе и плохо разбираться в окружающих, или наоборот.

Мы имеем дело со спектром, охватывающим множество состояний от вполне здоровой аутичной психики до психики, задетой ментальными расстройствами, и это всё будет касаться аутичных людей. Вот что я подумала. Хотя «теория единого психоза» — вещь спорная.