Источник: Ollibean Автор: Джуди Эндоу
Переводчик: Валерий Качуров; Переведено специально для сайта Нейроразнообразие в России

В наше время аутичные люди, как и население в целом, обращаются к специалистам, когда у них в повседневной жизни возникают проблемы из-за депрессии, тревожности, ОКР и других психических расстройств.

Как специалистам, нам, если мы хотим быть полезными для наших аутичных клиентов, нужно понимать аутичную операционную систему — другими словами, обращать внимание на аутизм. Если у нас нет хорошего понимания аутизма, мы не можем помочь аутистам. Психотерапевты, у которых нет хорошего понимания аутизма, обычно делают одну из двух распространенных ошибок. В своей предыдущей статье, Аутичная операционная система, я упоминала о феномене, когда врачи приписывают все симптомы только аутизму.

Сегодня мы рассмотрим другую часто встречающуюся ошибку, когда врачи вообще не замечают аутизм своих клиентов.

Со временем эти клиенты обычно собирают много психиатрических диагнозов, но ни один из типичных методов лечения не эффективен в снижении их симптомов. Все симптомы этих клиентов лучше всего объясняются диагнозом аутизм – но из-за того, что каждый раз рассматривается только одна группа симптомов, эта группа подходит под критерии какого-то другого диагноза. Поэтому со временем эти клиенты собирают много разных диагнозов. Но независимо от того, сколько диагнозов им добавляют, их лечение, как правило, не достигает заметного прогресса. Эффективное снижение отдельных симптомов было невозможным, потому что врачи не могли увидеть аутизм. А видеть аутизм – значит понимать, что это другая операционная система, и что лечение симптомов должно осуществляться в соответствии с аутичной операционной системой.

Например: Родители хотели отправить на подходящую терапию 14-летнего Рикардо, потому что он плохо учился по некоторым предметам в старших классах, несмотря на то, что он хорошо учился в средних классах. Кроме того, у него несколько раз были проблемы от того, что он толкал других учеников. Сам он ничего не мог сказать, кроме того, что сожалеет о произошедшем, и будет пытаться исправиться.

Раньше Рикардо уже получал набор услуг по терапии. Когда ему было 5-7 лет, то он прошел курс терапии от сенсорных расстройств. Рикардо хорошо учился до пятого класса, а затем у него возникли трудности с агрессивным поведением. Ему поставили диагноз “прерывистое взрывное расстройство”, и он посещал как индивидуальную психотерапию, так и группу для управления гневом. В шестом классе ему диагностировали одновременно депрессию и тревожное расстройство, и прописали лекарство от этого. В некоторые дни это казалось полезным, но зачастую казалось, что это лекарство никак не улучшает жизнь Рикардо.

Во время недель терапии, было обнаружено несколько вещей. Рикардо получал плохие оценки из-за того, что не сдавал задания. Выяснилось, что на самом деле он выполнял домашние задания по Науке и Истории, но не сдавал их. Он жаловался на то, что кладет все свои вещи в шкафчик, а потом не может найти в нём то, что ему нужно для разных предметов. Когда его мама отправилась на “расследование”, она обнаружила в шкафчике среди беспорядка большую часть потерянных домашних заданий, вместе с частично съеденными обедами, и некоторыми потерянными толстовками.

У Рикардо были проблемы с алгеброй. Он сказал, что не может сосредоточиться, потому что в классе алгебры плохо пахнет. Выяснилось, что у мальчика, который сидит за ним, пахнут ноги. Кроме того, ученики возвращались из спортзала как раз в этот класс, при этом не всегда принимая душ, и поэтому в этой комнате три раза в неделю пахло, как в раздевалке. В то время, как большинство учеников этого не замечали, Рикардо это очень отвлекало.

Из-за этого он часто не замечал объяснения и задания учителя. Когда он слышал о том, что надо выполнить задание,, то он делал его в классе, сдавал, и всегда получал отличную оценку. У него была средняя тройка только из-за того, что он не сдавал многие задания. Когда его спросили, что он делает в классе, когда не работает над заданиями, то он сказал, что пытается не раздражаться из-за запаха в комнате. Ему не приходило в голову, что если другие ученики чем-то заняты, то это означает, что и он должен делать то же задание.

Иногда Рикардо проявлял агрессию в отношении учеников. Оказалось, что большая часть этой агрессии была результатом непонимания социальной ситуации, и/или тревожности. Обычно Рикардо толкал какого-то ученика в коридоре. Иногда это выглядело, как случайность, потому что перед этим они не разговаривали. Когда его спрашивали об этих инцидентах, Рикардо мог только сказать, что он не знает, почему толкнул кого-то, хотя знает, что это неправильно и что нельзя так делать. Потом он снова кого-то задевал в коридоре.

Мы с ним нарисовали это толкание в виде комикса, и в процессе этого Рикардо смог лучше описать ситуацию. В итоге выяснилось, что толкание связано с теми случаями, когда он искаженно толковал социальные сигналы, и думал, что кто-то из учеников над ним смеется. Позже, видя этого ученика в коридоре, он вспоминал, что это плохой человек, и поэтому толкал его. Рисование комикса об этом помогло ему осознать, почему он это делает.

Это были первые намеки на то, что Рикардо нужно проверить на возможную аутичность, потому что его поведение соответствует критериями диагностики аутистического спектра.

И это важно, потому что лечение от каждого отдельного симптома, из-за которых Рикардо ставили различные диагнозы, не помогало облегчить его проблемы.

Знания об аутичности лучше объяснили взаимосвязь всех его проблем, и давали ему ту поддержку, которая была ему необходима для успеха:

1) Для Рикардо выделили школьного помощника, который начал помогать ему с исполнительной функцией, а также разработал для него систему того, как записывать задания в блокнот, и как лучше делать и сдавать эти задания.

2) Когда ему хотелось толкнуть кого-то, то Рикардо вспоминал о комиксе, который он нарисовал на терапии, и о том, что, скорее всего он, не знает какой-то социальной информации, которую знают другие (недосказанность)*.

3) Для Рикардо была установлена пятибалльная шкала оценки тревожности. Со временем, когда его социальное понимание росло и беспокойство уменьшалось, Рикардо больше не думал о том, чтобы кого-то толкать. Он достиг такого прогресса, что смог сначала уменьшить дозировку лекарства от тревожности, а затем и вовсе прекратить его принимать.

4) Также родители записали Рикардо на терапию, обучающую стратегиям сенсорного регулирования.
А на алгебре он теперь сидит возле двери, где его не окружают плохие запахи.

Во время взросления Рикардо его проблемы оставались без решения, даже когда он получал диагноз из-за каждой отдельно взятой проблемы. Как только выяснилось, что аутичность лучше объясняет его ситуацию, чем индивидуальные диагнозы, то появилась возможность создать в его жизни поддержку, которая помогла ему стать тем человеком, которым он хотел стать, и делать то, что он хочет. Это потребовало некоторого времени, но в итоге мы увидели, что аутичный диагноз улучшил его жизнь.

Вывод: Когда у клиницистов нет хорошего понимания “аутичной операционной системы”, то они склонны к одной из двух ошибок – либо приписывать аутизму все симптомы, либо вообще не видеть аутизм. Ни один из этих подходов не помогает аутичным клиентам достигать прогресса в психотерапии. В своей следующей статье я приведу пример того, что происходит, когда все симптомы приписываются только аутизму.

____
*Стоит заметить, что аутичные ученики чаще подвергаются травле, чем неаутичные, поэтому попытки дать сдачу могут быть обоснованы, даже если ребенок не может объяснить суть проблемы словами. (примечание Аймана Экфорд)