Источник: Ollibean Автор: Джуди Эндоу
Переводчик: Валерий Качуров; Переведено специально для проекта Нейроразнообразие в России
Рассмотрим пример, когда врачи думают, что во всех симптомах виноват аутизм.
Элайна – 9-летняя аутичная девочка, которая учится в четвертом классе. Она работала по визуальному расписанию, описывающим ее день, которое включало в себя несколько уроков, наряду с речевой терапией и трудотерапией. У нее были две подруги, с которыми она сидела на обеде и играла на перерывах. Дома Элайна и ее восьмилетний брат выполняли домашние обязанности, обсуждали прошедший день во время обеда, а в выходной ходили в церковь.
Внезапно Элайна начала бить людей. Сначала она случайно ударяла своих учителей. В течение нескольких недель она стала бить своих сверстников в школе, родителей и брата дома. Ее семья перестала ходить в церковь, потому что Элайна не могла посещать воскресную школу, когда один из ее родителей не был рядом и не запрещал ей бить других детей. По сути, жизнь Элайны начала сужаться, потому что родители перестали выпускать ее в общество.
Все решили, что это поведение вызвано аутизмом. Школьные специалисты попытались изменить это поведение, но безуспешно. Элайна попала на прием к психиатру, который назначил ей психотропный препарат, часто используемый для детей с неконтролируемым поведением. Но за исключением того, что несколько недель Элайна стала ходить очень сонной, это лекарство никак не изменило ее поведение. Каждый раз, когда кто-то спрашивал, почему она бьет людей, Элайна отвечала: “Я не бью”, и при этом говорила, что она больше не будет. Психиатр передал Элайну психотерапевту.
В течение нескольких сеансов было обнаружено, что Элайна страдает от тревожности. Когда ее тревожность становилась невыносимой, то она ударяла кого-то. После этого люди отходили от нее, и это давало ей время и пространство, чтобы успокоиться.
Как это было обнаружено? Ведь сама Элайна не могла понять, почему она кого-то бьет?
С первого сеанса терапии был установлен порядок с использованием визуального таймера и визуального графика сеанса. Ее расписание каждый раз было одинаковым – прийти с мамой, установить таймер, сделать задание по выбору терапевта, и сделать задание по выбору Элайны. Ей были выделены последние 10 минут, чтобы она могла делать то, что ей нравится. Терапевт предоставила три варианта деятельности, которые нравились Элайне и были легко выполнимы в назначенное время.
Во время заданий по выбору терапевта, Элайну просили вспомнить какой-то конкретный инцидент с ударом, и нарисовать про это комикс. Для начала Элайна могла рассказать про сам момент удара. Она рисовала это с помощью схематичных фигурок и пузырьков со словами, которые получались у Элайны хорошо и аккуратно, и после этого она могла вспомнить и о других частях инцидента. Но она рисовала эти части не в хронологическом порядке, и поэтому сначала истории Элайны казались терапевту не имеющими смысла. Терапевт нарисовала каждую из частей истории на липкой заметке, чтобы Элайна могла увидеть каждую отдельную часть, и сказать, происходило ли это до удара, или после удара. И таким образом выяснялось всё больше деталей. В итоге накопилось достаточно фрагментов, чтобы расставить историю в хронологическом порядке, имеющем смысл.
Когда были собраны три разных истории, то терапевт заметила их закономерность, и поэтому смогла спрашивать о подробностях тех событий, которые были до удара. Используя ту же технику комикса, Элайна начала рисовать историю того, что происходило с ней до удара. Для этого использовались липкие заметки другого цвета, и эта история была помещена на доске перед историей удара. Вскоре ко всем трем историям удара была составлена предыстория.
Стало очевидно, что Элайна испытывала высокую степень тревожности в течении получаса или около того, и потом происходил удар. После того, как об этом стало известно, терапия сосредоточилась на том, чтобы обучить Элайну и окружающих ее взрослых признакам распознавания тревожности, которые были почти незаметны. А также Элайну обучили методам расслабления, которые должны были снизить ее тревожность. Ей на смартфон установили приложение, считывающее частоту пульса, чтобы она могла видеть свой текущий пульс, и потом наблюдать за его снижением, когда она использовала один из методов расслабления.
Кроме того, это приложение использовалось для того, чтобы Элайна периодически проверяла свой пульс, и эту проверку включили в ее расписание. Элайна и ее психотерапевт нарисовали диаграмму, в которой показано, какие методы релаксации можно применять для каждого из диапазонов значения пульса. В итоге Элайна смогла справиться с тревожностью за несколько месяцев. Сначала она стала реже бить людей, а потом это полностью прекратилось, и ее выписали из терапии.
Три года спустя, будучи ученицей средней школы, Элайна вернулась к терапии. Управление тревожностью нуждалось в некоторой корректировке. Она начала принимать лекарство от тревожности в малой дозе. И ее методы релаксации были пересмотрены – некоторые исправлены, а некоторые добавлены. Элайна изучила практику осознанности, и добавила её к ежедневному расписанию. Кроме того, была найдена новая информация о восьмой сенсорной системе – интероцепции, и были изучены методы из книги Кейли Мэхлер “Интероцепция: Восьмая сенсорная система”.
Вывод: Из этого примера видно, что если бы тревожность Элайны не была диагностирована, то побои, вероятно, не прекратились бы. Если бы она даже прошла поведенческую терапию с целью остановить удары, не затрагивая вопроса о тревожности, то скорее всего Элайна научилась бы заменять удары на какое-то другое поведение, которое бы тоже помогало ей отталкивать от себя людей.
(Примечание: Мой опыт показывает, что если какое-то поведение пытаются просто прекратить, не понимая и не изучая его смысла, очень часто человек находит другое поведение, ещё более интенсивное. Поэтому никому не выгодно, когда какого-то человека просто пытаются отучить от определенного поведения. Но с аутичными людьми это пытаются сделать достаточно часто).