Источник: Ollibean  Автор: Керима Чевик
Переводчик: Валерий Качуров; 

Три молодых чернокожих солдата, узнав о принятии Закона о гражданских правах, были готовы требовать входа через парадную дверь и равного обращения. Они шли в общественные места, в которых раньше чернокожих людей никогда не видели и не слышали.

Мне сложно передать, что они тогда чувствовали. Представьте, что вам всю жизнь говорят, что вы хуже других. Что вам следует входить в магазины через задний вход, или что вам вообще запрещено туда входить. Вы больше платите, и получаете менее качественные товары. Иногда вам надо пройти много кварталов, чтобы сходить в туалет, потому что ближайшие общественные туалеты только для белых. Представьте, что вы с ребенком гуляете в парке, и ребенок видит питьевой фонтанчик, и говорит, что хочет пить. И вы должны объяснять ребенку, что вам запрещено пить из фонтанчиков, потому что из-за цвета кожи вас считают в обществе второсортными людьми. Людей переполняли чувства, потому что они не могли терпеть это унижение и жестокое обращение.

И вот они вбегают в общественные места, садятся за стойки и врываются в магазины через главную дверь. Наполненные праведным гневом, они протиснулись в парикмахерскую в богатом квартале для белых, и попросили сделать им стрижку. Белый владелец, удивленно уставившись на них, отвечает:

– Джентльмены, с этим нет проблем. Но хочу предупредить, что такие волосы я не стриг никогда в жизни! Поэтому хороший результат гарантировать не могу.

Один смельчак садится в кресло – это для него дело принципа. Остальные наблюдают, как парикмахер работает над его прической. Готово. Они заплатили за стрижку.

Удивленно рассматривая друга -добровольца, они, улыбаясь, выбегают из парикмахерской, чтобы белые люди не увидели, как они смеются над той катастрофой, которую парикмахер соорудил на голове бедолаги. Вернее над тем, что осталось от волос.

– Когда вернемся на базу, придется тебя коротко подстричь, – прошептал мой отчим.

Парикмахер, глядя на них, спросил, кто следующий.

В этот момент мой отчим и его приятели по службе и активизму посмотрели друг на друга с сомнением. Они решили зайти  в Ben’s Chili Bowl, и возобновить борьбу за равенство как-нибудь в другой раз.

За четыре года до того, как мой отчим выделывал подобные вещи в Вашингтоне, четыре 6-летние чернокожие девочки столкнулись с полной ненависти толпой, пытаясь начать учебу в школе для белых.

Люди  помнят и восхваляют смелость Руби Бриджес, первой чернокожей школьницы, поступившей в начальную школу для белых. Но они забывают, что были и другие. В это же время Троица Макдонах тоже поступила подобную школу. Они были такими же смелыми, и пережили тот же травмирующий опыт.

Малоизвестным фактом в истории расовой интеграции является тот факт, что им помог детский психиатр Роберт Коулз. Как сказано в Pop History Dig, “Он работал с Руби Бриджес и другими школьницами во время ранней школьной десегрегации в 1961 году, и увидел, как сегрегация повредила их самооценке. К 1963 году он написал серию статей для журнала The Atlantic Monthly, и опубликовал небольшую книгу “Десегрегация южных школ: психиатрическое исследование”.

Борьба за десегрегацию так похожа на борьбу за инлкюзию, и так много сходств в истории этой борьбы и в тех травмах, которые переживают дети, что я не могу этому не удивляться. Когда Руби Бриджес и Троица Макдонах поступили в школу, на дворе был 1960 год. А Закон о гражданских правах не был подписан до 1964 года. Поэтому, несмотря на то, что этим школьницам было разрешено учиться в белой школе, на протяжении четырех лет им могли запрещать пить из питьевых фонтанчиков, или делать любые другие вещи, которые не могли делать чернокожие в сегрегированном Юге. И как тогда, так и сейчас, если вы являетесь членом крайне маргинализированной группы и при этом требуете каких-то прав человека, то  это может стоить вам психического здоровья, или даже жизни.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НА САЙТЕ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ.