Этот пост написан в рамках флешмоба #моя_аутичность специально для блога Нейроразнообразие в России.
Привет! Я Арфин, мыслитель, комьюнити-билдер и психогик. В сетях я веду следующие проекты:
– Радио Надежда (https://vk.com/postarfin), мой блог с размышлениями о нейроотличиях и на социальную тематику,
– Шизотипическая планета (https://vk.com/schizo_planet), сообщество для шизотипиков.
В реале я участвую в программах института Рухи (ruhi.org).
Сейчас я расскажу, как я научилась общаться, будучи аутичной. Как у меня развилось понимание социального имиджа и — со временем — идентичностей. Впрочем, не до конца, и не «как у всех», но эти подробности я потом как-нибудь расскажу.
Долгое время я не умела общаться. Говорить я научилась в соответствии с «возрастной нормой», и у меня даже есть суперспособность Высказывать Своё Важное Мнение. Но это не помогало мне общаться. Одного только умения говорить на интересующую тему и даже делиться своими мыслями было недостаточно. Дело в том, что для успешного общения нужно понимание, как тебя воспринимают, а для этого нужно представлять, как тебя видят со стороны, и вообще представление о том, что у твоего собеседника есть какие-то мысли, чувства и свой опыт. У меня такого понимания и представления не было, а ещё я не интересовалась социальными играми, поэтому до того, как я научилась читать, мне было очень скучно. Я изводила маму предложениями поиграть, но во что играть, ни я, ни она не знали. Я вставляла «свои 5 копеек» во взрослые разговоры. Я придумывала игры для своего воображения и для нас с маленьким братом. Но это было не общение. Меня в нём не было.
Я могла придумывать разные ситуации, которые могли бы произойти с какими-нибудь людьми, но не со мной. Без общения и обратной связи человек не «видит» себя мысленным взором, он или она фейлит общение. Зато я была уверенной в себе. Я высказывала взрослым Своё Важное Мнение, и иногда получала подтверждение своей разумности и исключительности. Я занималась интересными мне (и обычно больше никому) делами, и была вполне этим довольна. Так, в пятом классе я выпускала в школе газету, которую печатала на принтере. Я носила брючный костюм, значок с моим редакторским псевдонимом «Рита Мордуль» и фенечку на носу. Я была уверена, что мой образ просто восхитителен, потому что отражает достойные идеи, это вызов современной моде и устоявшимся предрассудкам, что, мол, одежда должна кому-то что-то рассказывать. Я старалась быть ближе к тем вещам, которые меня интересовали, в своём имидже, и у меня не было мысли, что меня могут неправильно понимать (хотя меня пытались в этом убедить).
В 14 лет что-то произошло. У меня появилась вроде как настоящая подруга, с которой мы начали общаться. Но этому предшествовало кое-что ещё. За год до этого я стала часто сидеть в чате. Сначала в чате на квн.ру (его уже давно нет), потом в чате «Вечная Сейлор Мун», посвящённом этому сериалу. И там я стала замечать, что люди реагируют по-разному на разные фразы, в зависимости от того, как они составлены. Я стала играть роль одного из героев «Сейлормун»: воображала, кем я выгляжу, и вела себя, как этот человек. Мне стало видно, как я веду себя в беседе, и я поняла, как это делать. Потом я придумала собственные образы.
Не знаю подробностей… Пишут, что у аутистов «излишек» нейронных связей в лобных долях, что затрудняет восприятие людей. Возможно, текстовый формат общения позволяет снизить уровень тревоги. Я не знаю, как оно там на самом деле. Но в чате я поняла, что от меня зависит то, как меня воспринимают (для этого необязательно дёргать девочек за волосы и подкладывать одноклассникам кнопки). У меня появилась способность подойти и сказать «привет», если я хочу поговорить, даже в реале. У меня появилось понимание, как задавать вопросы, если я хочу поддержать беседу. У меня появилось несколько личностей с разными характерами, просто потому что мне нравилось быть в их образе.
Тут же я «прочувствовала» такой конструкт, как гендер, и как он сказывается на отношениях. Я открыла в себе трансгендерность, вслед за которой объявилась мужская полоролевая идентификация. Я вообще не об этом, но если уж мы заговорили об аутичности, то у учёных есть мнение, что чрезвычайно высокий процент трансгендерных людей среди аутистов может объясняться сенсорными особенностями в области восприятия своего пола у некоторых из нас.
Мои личности получили обратную связь, и так стала формироваться моя социальная идентичность (хотя это было только начало). Я стала «видеть» те части себя, которые использовала в общении, и которые получали обратную связь. В какой-то степени я стала становиться теми, с кем имели дело во мне мои собеседники. Также и их тон и отношение ко мне задавали мне роли.
Я до сих пор не справилась с этим пограничным состоянием в социальном взаимодействии. Люди могут сильно повлиять на меня, «сделав» меня кем-то своим отношением, и я буду это ощущать. Я буду сильно злиться из-за этого, в отличие от моей мамы с аутическими чертами, на которую общественное мнение так никогда и не стало влиять. И хотя мой навык общаться с тех пор возрос и сильно улучшился, прибавив мне плюс много к душевной проницательности, я немного сожалею об этом аспекте моих новых качеств (но, возможно, это связано с другим моим нейроотличием — шизотипией).
Понимание того, как работает мой внутренний механизм во взаимодействии с другими, дало мне понимание того движка, на котором работают другие. Таким образом, с некоторыми из них я смогла идентифицироваться и найти связь, почву для общения. Не знаю, «отрастило» ли это у меня органы, отвечающие за ментализацию / «модель психического», или это был своевременный процесс, который у каждого и каждой наступает или не наступает в своё время. Но так я стала постигать людей и общаться, то есть, участвовать во взаимной игре по созданию общего опыта: на который ты смотришь с одной и с другой стороны, и понимаешь, что ты не один (но это до сих пор не так просто).
Спустя много лет после жизни частично в персонажах, а частично в аутичном общении по душам (без социальных ролей), я отрастила себе её — социальную идентичность. Я научилась мыслить о себе как о некой индивидуальной персоне, с которой общаются люди, у которой моя внешность и моё имя. Мне стало относительно комфортно быть собой и быть с людьми. Это не дало мне возможности предугадывать поведение других или следить за логикой поведения нескольких людей сразу, видеть общую социальную картину, а не какую-то её сторону. Это не дало мне талант подходить к людям индивидуально, если я не настроюсь на них в режиме непосредственного контакта без масок и не «войду» в их семантическую систему — внутренний мир. Я по-прежнему аутична, слава Богу. Мой мозг занят другими вещами, и мне просто надо преодолеть кризисы, которые провоцирует социализация.
Если вам говорят или вы сами думаете, что не умеющий общаться ребёнок пропадёт в интернете, не думайте так. Интернет — это благо для людей, которым сложно на живом примере понять принципы и алгоритмы общения и законы общества. Интернет — это возможность раскрыть свой внутренний мир другим, увидеть чужой и найти точки соприкосновения. Давайте делать вместе его более приветливым и безопасным местом. Отражение культуры нашего сознания в реальности не заставит себя ждать.