Автор: Айман Экфорд

Знаете ли вы фильмы о роботах, которые хотели стать людьми? Возможно, вы смотрели советский трехсерийный фильм «приключения Электроника», или знаменитый «искусственный разум» Стивена Спилтберга, или даже «Звездный путь: следующее поколение», в котором андроид Дейта мечтал стать человеком.
Я не специалистка по фильмам о роботах, которые мечтают стать людьми, но они интересны мне по двум причинам. Первая заключается в том, что некоторые аутичные люди из разных стран любят эти фильмы и ассоциируют себя с этими роботами. Вторая — в том, как в этих фильмах изображен «настоящий человек».

Давайте рассмотрим несколько «человеческих» характеристик, по которым окружающие понимают, что робот перестал быть просто машиной.

1) Робот учится проявлять свои эмоции типичным образом — он может начать смеяться или плакать (Именно после этого профессор Громов признал человеком Электроника из одноименного фильма; и именно к пониманию и типичному выражению эмоций как к определяющему фактору человечности стремился Дейта из «Звездного пути»).

2) Робот учится любить и выражать свою привязанность «типичным» образом. Особое внимание зачастую уделяется любви к родителям, и «нормальному» общению со сверстниками (прекрасный пример — любовь главного героя Дэвида из «искусственного разума» к своей маме, вокруг которой строится сюжет, и к появление друзей у Электроника).

3) Робот пытается вести себя «как принято», и хочет быть как все. Завести романтические отношения, ходить в школу «как все дети», обзавестись домашними питомцами и делать другие вещи, которые считаются естественными и нормальными для человека того пола и возраста, на который он похож. (Именно такое поведение проскальзывало у Дэвида, у Дейты и у Электроника).

4) Робот начинает вести себя нелогично, руководствуясь скорее эмоциями, чем разумом. (Именно так Дэвид показывает, что вышел за пределы заложенной программой любви к «родителю» и полюбил свою мать по-настоящему).

5) Робот начинает верить во что-то сверхъестественное и сказочное — например, в Бога или в волшебство (как Дэвид из Искусственного разума), опять-таки, вопреки своим «логичным» программам.

Вроде бы ничего особенного. Вполне привычные «критерии» человечности. Но подумайте вот о чем.

1) Что, если человек не выражает свои эмоции типичным образом и не умеет их понимать? Что, если он не плачет, когда ему плохо, или не воспринимает улыбку? Я очень долго не понимала улыбку. И я часто сталкивалась с тем, что окружающие люди приписывали мне те чувства, которые я не испытывала, или считали, что я ничего не чувствую, когда я испытывала очень сильные эмоции. Делает ли это меня менее человечной?

2) Что, если ребенок не любит своих родителей? Если его родители склонны к насилию? А так часто бывает в случаях, когда у родителей рождается аутичный ребенок — очень многие аутичные люди подвергаются насилию в семье, потому что родители срывают на них свою злость за то, что ребенок не соответствует их ожиданиям. Должен ли ребенок любить таких родителей? Если нет, то не перестает ли он от этого быть человеком? А что, если ребенку и родителям просто не повезло, и они слишком разные чтобы испытывать друг к другу «любовь» – значит ли это, что они теперь «нелюди»?
И что, если человеку просто не близко слово «любовь», если он его не понимает, или не принимает, ведь любовь — сконструированное культурой понятие, включающее в себя уйму подтекстов и ощущений, которые близки не всем. Я, например, редко использую понятие «любовь», и мне не нравится это слово. Значит ли это, что я не человек?
И, наконец, если наличие друзей делает из робота человек, может ли отсутствие друзей сделать из человека «робота»? Если я настолько отличаюсь от большинства, что большинство меня не принимает, значит ли это, что я лишаюсь права на человечность?

3) Если робот становится человеком от желания быть «как все», то кем становлюсь я, если я не хочу быть «как все»? Если меня вполне устраивают мои отличия от нормы? Если меня не интересует романтика, если я не вписываюсь в возрастные и гендерные стереотипы, и если мне НРАВИТСЯ что у меня необычные хобби и необычное чувство юмора? Или люди — это только те, кто идеально вписывается в «толпу»?

4) Что, если я — или любой другой человек — чаще всего, умеет сдерживать свои эмоции? Многие аутичные люди крайне редко действуют на эмоциях, и более рациональны, чем нейротипики. Лишает ли это их человечности?

5) Я верующая. Но моя жена — нет. Ей вообще никогда не было свойственно ни во что верить — ни в Бога, ни в мистику, ни в сказки. И я знаю многих агностиков. И научные исследования показывают, что среди аутистов их даже больше, чем среди неаутистов. Так являются ли агностики — и тем более аутисты-агностики — людьми?

Все это не пустые вопросы. Дело в том, что в фильмах о роботах возможность робота достичь человечности зачастую определяет его судьбу — будут ли у него права человека, или его могу разобрать на части и ликвидировать, как ненужную вещь; будет ли у него свобода, или он должен будет всю жизнь подчиняться приказам.
И зрители (как и режиссеры) обычно судят о том, должны ли быть у роботов права человека по приведенным выше параметрам. Они не говорят: «если у робота есть сознание, как у разумного существа, пусть у него будут права человека» или «если робот хочет самостоятельно принимать решения, он может это делать и он никому не вредит, почему бы не дать ему такое право»? Нет, они говорят о приведенных выше «критериях человечности».

И многие аутичные поклонники фильмов о роботах любят их именно из-за того, что попытки роботов стать настоящими людьми ассоциируются у них с собственными попытками стать нейротипиками — и большинство из этих аутистов считает, что эти попытки нормальны, что они действительно будут НАСТОЯЩИМИ ЛЮДЬМИ, только если будут похожи «на всех». Это — внутренний эйблизм в самой жесткой и чудовищной форме. Это — отрицание собственной человечности из-за аутичности.
Когда речь заходит об аутизме, СМИ часто поддерживают эту тенденцию — например, неспособность многих из нас понимать эмоции по лицам нейротипиков и выражать эмоции типичиным образом считается отсутствием эмпатии, а отсутствие эмпатии считается отсутствием человечности и поводом для жесткого контроля над аутичными людьми. Никто не ставит вопрос о том, что же такое эмпатия, и, что более важно, должен ли человек испытывать определенные чувства чтобы считаться полноценным человеком и иметь права. Подобные статьи по аутизму укрепляют представления о том, что «настоящие люди» должны быть похожи на большинство, а фильмы про роботов показывают, что проблема выходит далеко за рамки представлений об аутичности и затрагивает наше отношение к безобидным отличиям и понимание человечности в целом.

Я говорю именно об аутизме потому, что и я, и многие мои аутичные (и другие нейроотличные) знакомые не прошли бы проверку на человечность по приведенным выше критериям. И при этом я не считаю, что из-за этого у других есть право лишать нас свободы выбора или «разбирать на части» ради блага тех, чья «человечность» кажется более настоящей и более ценной. И многие рассуждения о правах инвалидов и об аутизме, которые я видела в интернете, показывают мне, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО должна это доказывать. Но я признаю, что проблема гораздо глобальнее.

Существующее в массовой культуре «нормализирующее» представление о человечности недалеко ушло от тех представлений о человечности (и «нечеловечности») которые господствовали в нацисткой Германии. И поэтому массовая культура — в том числе репрезентация «роботов-людей» – нуждается в кардинальном изменении. Как и наши представления о том, кого мы считаем людьми.