Истории об «агрессивных людях с раздвоением личности» напоминают старый забытый сюжет о «жи*ах, использующих кровь младенцев для изготовления мацы». И то, и другое — опасный стереотип, основанный на культурных мифах.
Кровавый навет на евреев был основан на средневековом «фольклоре», а стереотип об «опасных множественных» — да и вообще об опасных нейроотличных людях, скажем об опасных аутистах — основан на современном «фольклоре», на фильмах и массовой культуре.
Но и у кровавого навета, и у стереотипа об опасных множественных нет основания, но есть последствия.
На людей нападают и их ограничивают в правах из-за ложных обвинений по отношению к их социальной группе.
Вопрос, что делать?
Я уже писал на эту тему, когда речь заходила о стереотипах про «опасных аутистов», проводя то же сравнение с кровавым наветом.
Мне нравится подход Заефа Жаботинского к этому вопросу. В своём тексте «вместо апологии» он не стал доказывать в сотый раз что евреи в принципе никогда не употребляют человеческую кровь. Он задал вопрос — а что, если?
Проще говорят, вот что если несмотря на все запреты иудаизма какой-нибудь Моше-Довид создаст секточку и убьёт кого-то «ритуально»? Сделает ли это всех евреев виноватыми? Нет.
Будет ли это значить, что все еврее должны оправдываться за одного Моше-Довида?
Во времена Жаботинского это было ещё непонятно, но в XXI веке мы понимаем, что конечно же нет!
Ведь как верно подметил Жаботинский, когда конкретные русские убивали еврейских младенцев во время погрома, никто не требовал извинений от всех русских мира.
Среди множественных людей наверняка есть те кто склонен к насилию. Их должно быть очень мало по сравнению со склонными к насилию нейротипиками, но они есть.
Делает ли история какого-то Билли Миллигна всех людей с множественностью насильниками?
Не больше, чем преступление Соколова делает всех профессоров истории убийцами.
Меньшинства часто попадают в одну и ту же ловушку — пытаются доказать что они поголовно милые и добрые, но это бы значило что им не свойственна обычная человеческая природа.
Меньшинства пытаются доказать что они не опасны — хотя опасным может быть человек из абсолютно любой социальной группы (не считая младенцев и людей с очень тяжёлой инвалидностью).
Меньшинства пытаются приносить коллективные извинения за преступления, которые они не совершали. Большинство же никогда не извиняется за действия представителя большинства.
Не важно, идёт ли речь о евреях, мусульманах, чернокожих, аутистах, людях с менталками, множественных системах — одна и та же ошибка.
Эта готовность оправдываться в том, в чем привилегированные люди никогда не будут оправдываться даже если у них больше причин для оправдания.
У любой группы есть, как выразился Жаботинский, «право на мерзавцев».
И у любого человека есть право не отвечать на коллективные обвинения.
Рубрика: Другие нейроотличия
Айман Экфорд. Как отличить множественность от других состояний?
1.Как отличить множественность дейдриминга если у вас и то, и другое.
✅Воображаемые друзья не могут отвечать вам. Какими бы правдоподобными они не были, они не могут говорить что-то сами. У них нет своей воли, независимо от вашей. Они не могут внезапно «наехать» на вас или шантажировать вас или успокаивать. Вы продумываете слова за них точно так же как вы продумываете сюжет для книги. Но альтер такая же личность как и вы. Он вне вашего контроля.
Вы не можете «заставить» его сказать «правильные» слова.
Вы не можете заставить его появиться.
Вы не можете создать его усилием воли — хоть он и может появиться именно когда он больше всего нужен, чтобы защитить систему.
Вы не можете «прекратить игру».
Не можете создать альтера намеренно как тульпу.
Это просто личность, паралллельно развившаяся в вашем сознании. Такая же реальная как и вы.
2.Шизофрению и ДРИ объединяет возможность «слышишь голоса».
Но люди с шизофренией слышат голоса извне.
Люди, делящие тело с альтерами, слышат их в своей голове.
Галлюцинации проявляются вовне.
То есть, если вы видите альтера в своём внутреннем мире это не галлюцинация. Это просто ваше сознание.
3.И у людей с ДРИ/OSDD-1 и у людей с синдромом дереализации-деперсонализации бывают собственно состояние дереализации-деперсонализации.
Но сам дериал ещё не указывает на наличие альтеров.
Итак, пост о «я просто придумываю».
На самом деле, ощущение что все должно быть более стандартно и вы просто придумываете было почти у всех множественных систем, которых я знаю. У англоязычных блоггеров и влоггеров, у моих знакомых на постсоветском пространстве, у всех кто об этом говорил.
ОК, я уверен что есть системы у которых подобного не было, чисто статистически, но редкостью уж скорее являются те кто абсолютно и сразу уверен.
На самом деле, множественность (ДРИ/OSDD) развивается чаща всего для защиты человека от окружения, ради этого мозг ребёнка «создаёт» альтеров, а что может быть в нашем мире опаснее чем серьезные отличия от большинства? Поэтому альтерам свойственно мимикрировать, скрываться от хоста, иногда даже сомневаться в существовании других альтеров. Мысли о диссоциации могут вытесняться.
Вы можете выдавать желаемое (почти автоматическое стремление к нормальности) за действительное.
Так у меня уже было с ОКР, аутизмом, трансгендерностью, сексуальным влечением к женщинам — все эти «ненормальные» и стигматизированные особенности я отрицал пока уже правда не становилась ну очень очевидной.
Казалось бы, уже надо научиться и не наступать на одни и те же грабли?
Не тут то было!
Читаю точно так же, как я читал про аутизм:
— Просто для написания своей книги, там же есть аутичные/множественные персонажи…
— Вот важно же понять что говорят ученые, все исследования… вроде обычные вещи называют расстройством, не, совпадение. Странные ученые.
— личный опыт. Надо для книги изучить. О, опыт похож на мой? С кем не бывает? Совпадение!
Все это у меня уже было с аутизмом.
Как и следующие шаги — попытки «смягчить» симптомы, объяснить их через что-то другое (например, через дейдриминг или забывчивость), избегание некоторых фактов указывающих на диагноз пока меня в них не ткнут, разговор со специалистом который говорит что да, возможно, очень вероятно, начало работы над диагностикой и параллельно с этим чувство, что все наконец становится на свои места.
Это круто, когда прошлое и настоящее вдруг становится понятнее.
Когда лучше понимаешь причины своих странных действий, лучше понимаешь в чем другие люди от тебя отличаются.
Но начинается все обычно не с этого, а с подозрения и с попытки отрицать это подозрение. Что нормально и естественно, потому что общество слишком давит на нас, чтобы мы были «как все».
Понятия не имею, откуда берётся миф что все хотят быть «не такими как все». Потому что в реальности я встречал то, что и я, и многие другие люди стремились вписаться или не привлекать к себе внимание, и начинали говорить о своих отличиях только когда понимали что это невозможно.
Мало кто — в основном очень смелые или привилегированные люди — решаются выставлять на пока отличия, которые стигматизированы в обществе, сразу и не задумываясь. Но даже они говорит об отличиях как о чем-то скорее нейтральном, как о цвете волос или о форме ушей. Сценарий — «я нашёл стигматизированный диагноз и теперь им хвастаюсь» я не встречал вообще.
Разделённые общим языком
Автор: Керри Докинз
Многие из нас говорят и пишут на разных диалектах английского. Эти диалекты могут отличаться от того, который, как ожидается, будет использовать «ведущая» личность.
Мы усвоили разные диалекты английского языка из-за нашего немного странствующего образа жизни. Кроме того, многие из нас конечно интересуются диалектами. Я сама всерьёз увлекаюсь социологией, так что я лично довольно много всего читала на эту тему.
Я одна из тех, кто иногда испытывает связанное с диалектом неудобство — я англичанка. Мне довольно сложно «переключатся» и писать как американка. Мне приходится задумываться над тем, какие слова стоит использовать, а какие — нет. Мне приходится анализировать структуру предложений, правописание и пунктуацию и другие подобные штуки, за которыми может быть не так-то просто уследить во время стресса. Я почти не могу использовать английский акцент. Мой обычный акцент — это английский акцент с общепринятым произношением, который трудно скрыть. Обычно я не разговариваю вслух с людьми, которые не знают, кто мы такие.
У Ричарда есть похожая проблема с акцентами. Ещё мне обычно проще читать британские и ирландские тексты — проще, чем американские и канадские, во всяком случае на первый взгляд, несмотря на то, что со стороны кажется будто все должно быть наоборот или восприятие должно быть одинаково, учитывая наш коллективный опыт взросления.
У нас есть свои методы чтобы обходить эти отличия. Некоторые из нас избегают различий в написании или используют синонимы слов, которые отличаются в разных диалектах. Мы с Ричардом печально известны в системе тем, что мы не можем скрыть свои интонации и акцент, в то время как Явари и Хесс справляются с этим легче всех. Все становится ещё сложнее, если английский для вас не родной язык и это отражается на структуре и интонации речи. Такова ситуация у Ноэля — он свободно владеет английским, но это не его родной язык, что легко понять из его речи и письма.
Иногда члены системы используют свои словечки, когда говорят «по умолчанию/от общего лица». Несколько лет назад мы работали над документом, в котором я написала ‘accountancy’ вместо «accounting’, и другие это заметили. Британцы используют слово ‘Accountancy’ чаще, чем американцы.
Я даже не заметила, что я это сделала, пока нам на это не указали. Я воспринимала свои слова как норму, они выглядели и звучали так, как и должны. Я не понимаю что мои слова могут звучать странно, пока люди мне на это не указывают.
В некоторых же ситуациях мы не идём на компромиссы. Когда мы пишем от первого лица, то любой член системы, будь то англичанин, австралиец или любой другой не-американец, будет использовать то правописание и ту пунктуацию, которая ему ближе. Мы остаёмся собой. Конечно, мы используем ожидаемые от нас слова если мы пишем что-то для работы. Но у нас есть разные варианты, которым мы можем следовать, не ощущая при этом, что наше существование игнорируется. Мы и так достаточно себя ограничиваем.
———
На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие.
Что такое система?
Вопрос от анонима:
Что такое система? Я слышал, как люди говорили о том, что какие-то персонажи являются частью их системы, и в блоге поддержки трансгендеров на который я подписан, я видел, как кто-то упоминал о «двух частях системы». О чем все это? Я запутался.
Ответ:
Система — это когда несколько личностей живут в одном теле. Множественная система — это когда две и более различных личности живут в одном теле. Эти личности вполне полноценные индивидуумы. Их называют альтерами, «товарищами по голове», индивидуумами, эго. Первая, «изначальная» личность называется «ядром» или «стержнем». В некоторых системах нет ядра, или ядро «фронтит» очень редко (кстати, фронтить — значит быть личностью, которая сейчас контролирует тело). Иногда несколько альтеров могут фронтить вместе. Поскольку альтеры — полноценные личности, — их возраст, сексуальная ориентация, гендер и прочее может полностью отличаться от этих же характеристик ядра. Так что, если бы я был частью системы, у меня мог бы быть альтер по имени Гарет — он мужского пола, среднего подросткового возраста и гей. В систему могут входить азеркины и не-человеческие существа, при это азеркином может быть ядро, а альтер может быть не-азеркином. Ядро может быть не-азеркином, а альтер — или парочка альтеров — вполне могут быть азеркинами. В множественной системе нет ограничений на то, сколько там должно быть челнов — кроме того, со временем они могут появляться и исчезать.
Медианная система (Median systems) — это нечто между множественным и синглером [синглер — когда в одном теле одно сознание]. В этом случае альтеры больше похожи на разные грани одной личности, а не на совершенно разные личности. Они могут «фронтить», но при этом они намного ближе по идентичности чем члены множественной системы.
Множественность может развиться в результате психических заболеваний, травмы или вообще без какой-либо видимой причины, то есть быть врожденной. Если вы хотите узнать больше, можете изучить блог
livingplural. Оттуда я почерпнула большую часть того, что знаю.
-Mod Badger
——
На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие.
Синдром Дауна — не самое ужасное явление
На фото — белый мальчик с синдромом Дауна.
Надпись: «Некоторые люди говорят мне, как ужасен синдром Дауна. Я им отвечаю, что есть множество вещей хуже синдрома Дауна. Например, когда вы мудак»
Те, у кого есть одновременно СДВГ-черты и аутичные черты, сталкиваются с большим количеством проблем
Предупреждение: патологизирущая лексика и патологизирующий подход к аутизму и СДВГ
Источник: Medical News Today
Согласно последнему исследованию, дети у которых есть одновременно аутичные и СДВГ-симптомы избегают своих сверстников, не ладят с братьями и сестрами и вступают в драки чаще, чем дети с СДВГ, у которых нет аутичных симптомов.
Доктор Бидерман также поясняет, что языковые расстройства, тревожные расстройства, расстройства поведения и другие психиатрические проблемы чаще встречаются у детей, у которых есть одновременно и аутичные, и СДВГ — черты.
Продолжить чтение «Те, у кого есть одновременно СДВГ-черты и аутичные черты, сталкиваются с большим количеством проблем»
Аутичные черты у некоторых детей с СДВГ
Предупреждение: патологизирущая лексика и патологизирующий подход к аутизму и СДВГ
Источник: Medical News Today
Автор: Кристиан Нордквист
Согласно исследованию, опубликованному в журнале Pediatrics, дети с СДВГ (синдромом дефицита внимания и гиперактивности) обладают аутичными чертами значительно чаще, чем другие дети.
Команда из Массачусетской больницы общего профиля (Massachusetts General Hospital), Гарвардской медицинской школы (Harvard Medical School) и Нью-Йоркского медицинского университета SUNY (Upstate Medical University) показала, что 18% детей с СДВГ показывают аутичные результаты по диагностическим тестам, а в контрольной группе (дети без СДВГ) аутичный результат показали 0,87%.
Джозеф Бидерман из Мэриленда и его команда показали, что дети, у которых есть одновременно и аутизм и СДВГ, сталкиваются с более серьезными психологическими проблемами, и с более высоким уровнем школьных, социальных и семейных проблем, чем дети с СДВГ, у которых нет аутичных черт.
Предыдущее исследование показало распространенность симптомов СДВГ у детей в аутистическом спектре (детей с РАС).
Как написала исследовательская группа Института Кеннеди Кригера (Kennedy Krieger Institute) в журнале «Autism: The International Journal and Practice» (июнь 2013 г.), почти треть детей с РАС показывают клинически значимые симптомы СДВГ.
В августе 2011 года канадское исследование обнаружило, что у аутизма и СДВГ есть частичная генетическая корреляция.
__________
На русский язык переведено специально для проекта Нейроразнообразие в России.
Исследование показало, что у аутизма и шизофрении есть общие черты
(Примечание: Внимание! Патологизирующая лексика)
Источник: medicalXpress
Новое исследование из Сунбурна выявило значительное совпадение признаков, ассоциируемых с аутизмом и шизофренией.
Оно также показало, что людей из общей популяции можно условно разделить на восемь категорий в зависимости от их аутичных и шихофренических черт.
В исследовании, опубликованном в Psychiatry Research, рассматривались случайные высокофункциональные индивидуумы из общей популяции для изучения аутичных и шизофренических черт (при этом для исследования выбирались те индивидуумы, у которых не были диагностированы эти состояния).
Результаты подтверждают связь между аутизмом и шизотипическим спектром в трех из восьми подгрупп, касающихся комбинации социальных и коммуникационных сложностей, которые свойственны обоим этим состояниям.
Глава исследования, доктор Талита Форд, говорит о том, что исследование показывает что коммуникационные и социальные сложности не только объединяют эти два состояния, но и могут пересекаться друг с другом.
Продолжить чтение «Исследование показало, что у аутизма и шизофрении есть общие черты»
Руководство по выживанию людей с СДВГ: Как прекратить прокрастинировать, и наконец начать шевелить задницей
Источник: LET’S QUEER THINGS UP!
Автор: Сэм Дилан Финч
Большую часть своей взрослой жизни я чувствовал, что как будто столкнулся с кодом, который я не могу взломать, несмотря на все причудливые помощники по планированию, которые я покупал. Я боролся, пытаясь справиться с работой, с которой, как я знаю, я способен справиться, пропуская встречи и срывая дедлайны, и моя самооценка рушилась, когда я думал: «Может быть, я просто плохой взрослый?»
У меня была серьезная апатия. Сама мысль о том, что я должен что-то сделать, вызывала у меня серьезные беспокойства, и из-за этого мне было еще сложнее сосредоточиться, и тревожность усиливала прокрастинацию. После многих лет борьбы с депрессией и проблем с концентрацией мне, наконец-то, поставили диагноз СДВГ. Но вместо того, чтобы задуматься о решении своих проблем, я изначально решил, что диагноз означает: «я никогда не смогу быть таким эффективным и продуктивным, как другие люди».
СДВГ оказался невероятной игрой в тетрис, только в реальной жизни. Отчаянно пытаться заставить все встать на свои места, наблюдать за тем, как дела становятся выполнимыми, пока все снова не выходит из под контроля. Стоит на минуту отвернуться, и внезапно все летит к чертям. У меня ответственности и задачи двадцатипятилетнего человека, но терпение, способность сосредотачиваться и концентрироваться как у того, кто на пять лет младше.
Меня выматывает то, что я понимаю, что я умный, я понимаю, что я способен на большее. Но как только я приближался к делу, передо мной возникала стена, и вне зависимости от того, как сильно я старался на нее вскарабкаться, я никогда не мог ее перелезть. Знать, что у тебя есть потенциал, но останавливаться при каждой попытке это осознать — мой личный ад. СДВГ постоянно жгло меня в этом моем личном аду столько, сколько я себя помню.
В прошлом году я, наконец, был доведен до предела, потому что моя жизнь стала настолько неуправляемой, что я не смог больше работать. Страх неудач, потеря концентрации и повышенная тревожность привели к тому, что я не мог быть эффективным ни на одной работе — даже на тех работах, на которых, по общему мнению, я был более чем квалифицированным. В то время я был практически парализован. И одно я знал точно: больше я так жить не хочу.
Так что я начал исследовать и рефлексировать, я составил список вещей, вызывающих у меня стресс, и стал ломать мозг над возможными решениями этих проблем, я был последовательным и решительным. В частности, я много думал о приложениях на телефоне, потому что я трачу на телефон много времени. Я решил, что если скучные парни в костюмах могут использовать их для планирования времени, то почему бы мне их тоже не использовать для того, чтобы сделать свою жизнь и работу более приемлемыми для себя?
